С меня катился пот ручьями, я утирала его ладонями, но берегла воду, что дал мне принц. Кожаные доспехи не были слишком тяжелыми, но в такую погоду, хотелось снять не только доспехи, но и последнюю рубашку.
Конь, не торопясь трусил по тропе, названной Торговой, как говорила мне карта, так как она соединяла все пункты обмена товарами, рынки с юга на север. По пути мне встречались тележки со специями, шкурами, вонючей рыбой, бродячие торговки с тяжелыми тюками за спиной, неторопливо идущие куда-то по своим делам.
Многие удивленно глядели мне вслед, но я не обращала на них внимания.
Я тень, меня не должны запомнить.
Коня я про себя так и называла Чернышом, хотя вся его благородная, породистая стать заслуживала более достойного и возвышенного имени, примерно, как у средневековых рыцарей.
Изумительно, но я будто знала, как вести коня, он повиновался любому движению, словно чувствовал, куда я хочу ехать. Это было похоже на магию, но все же я спустила этот факт на то, что дьявол, что бросил меня здесь, позаботился о некоторых совершенно необходимых для выживания вещах.
Отпустив поводья, я облегченно вздохнула, похлопав коня по шее. Он недовольно фыркнул, но продолжил свой неспешный шаг. Я все вспоминала географические объекты Киритайна, о которых вещал принц, и память меня не подводила, когда я сверялась с потрепанной картой, которая открывала для меня иной, чужой мир, совершенно непохожий на мой… Это была так странно, так чудаковато, ведь, по сути, мой мир не существовал и вовсе. Здесь никто обо мне не знает и не догадывается о проблемах, с которыми я внезапно столкнулась.
Никто…
Мимо пролетали мелкие деревушки уж совсем находившиеся на грани нищеты и бедности, промышляющие уловом рыбы в море, сморщенные старики, чумазые дети, босиком скачущие по обжигающему песку. Один худой загорелый мальчик вприпрыжку засеменил за мной, пытаясь погладить лошадь по морде, и я отчасти растерялась. Как здесь нужно реагировать? Прикрикнуть? Ехать дальше? Пуститься галопом? Но мой Черныш оказался умным зверем: он сделал в сторону мальчика кусательное движение, и тот, вскрикнув, бросился наутек. Мы говорим словно на одном языке с этим незнакомым мне зверем… И это учитывая, что я всегда была с лошадьми на вы, но этот… этот был чудесен, будто создан специально для меня. Вся эта не моя жизнь начинала мне потихоньку нравится, несмотря на жажду и зной.
Сказка ли? Быть может, это и есть рай? Я умерла и попала в свой собственный рай, свое Средиземье, которое я заслужила?
Снова и снова сверяюсь с картой, боясь свернуть не туда.
Отлично. Все идет пучком! К вечеру я должна покинуть границы Айдара, если потороплюсь. Там, в разломе горного хребта есть некий Стылый приют, чье название мне не внушает доверия, но раз приют, щначит там можно поспать и поесть. Это что-то вроде рабочей деревеньки с трактиром и гостиницей. Если повезет – переночую там. Заодно поищу добрых людей, которые могут мне посоветовать, какой дорогой ехать дальше. Принц говорил, что мир не без добрых людей, надеюсь его жизненный опыт побольше моего. Главное – нечаянно не взять слишком влево и не угодить в близ Дола Тысячи Лезвий, где, по словам принца, так и кишат головорезы и наемники Медвежьего Короля.
Пекло нещадно. Я пожалела, что не взяла никакой легкой одежды, хотя бы той небесно-голубой туники, хоть мне и запретили снимать доспехи, во что бы то ни стало. Все эти люди, дома, вроде бы ничего страшного и опасного; здесь не было воинов, разбойников, только мирные торговцы и рыбаки… однако, я всегда старалсь была начеку. В истории и в фильмах чаще всего страдали те, кто беспечно развешивал уши и наслаждался безобидным солнышком, забывая о бдительности. Больше всего я боялась увидеть изображение гиены.
Но все спокойно. Мирная обыденная жизнь южных выселок неподалеку от морского побережья.
Так прошел день, который я провела в любопытных разглядываниях каждого кустика и старика с сеткой рыбы на плечах. От напряжения у меня чуть разболелась голова, и заслезились глаза. Я начинала сильно уставать и терять координацию, хотя, казалось бы сидела сиднем. Черныш, уверенно ступал по тонкому слою песка, иногда косясь одними темными глазами на меня, будто говоря: «А что, ты не знаешь дорогу? А я все знаю, я же конь, не то, что ты».
Близился вечер. Мой зад, кажется, окаменел от длительной неподвижности. Как же трудно ехать на лошади…! Тоже самое, что после длительного зимнего сезона садишься на велосипед, часами гоняешь по улицам, бешено крутя педали и задыхаясь от долгожданного чувства езды, а потом неделю ходишь как больной кузнечик, корчась от боли в бедрах.
Стоит размяться.
Спрыгнув с высокого коня, я все же решилась и повела его под уздцы, и он заворчал мне в ухо, утыкаясь теплыми ноздрями в плечо.
Дорога опустела, море давно исчезло на западе, редкие кустарники кололи мне ноги. Впереди я смутно различала желтовато-серые невысокие горы, видимо разделяющие Айдар на юге, Дол Тысячи Лезвий на западе и неизвестные мне пока земли на севере, которые я должна буду преодолеть, прежде чем доберусь до Торвальда. Стылый приют должен быть хорошо укреплен, ведь это, по сути, сторожевая башня Айдар на перепутье.
Стылый приют для – всех; последний приют – для меня.
Ноги гудели пуще прежнего; все мои мечты были устремлены к постели и теплому ужину. Я уже давно забыла о принце, своей смерти и миссии… В голове вертелась яркая картинка огромной миски с пшенной кашей и сочной куриной ножкой, а на десерт сладкий творог с вареньем… Или, что угодно калорийное и сочное!
Я поняла, что голодный человек, каким бы смелым и упорным он ни был – ничто, если в его желудке урчат киты.
Об этом в книгах не пишут. «Он блуждал по пустыне тридцать дней и три года, набираясь опыта древних мистиков, мастеров меча…» А жрал он что? Сухие кактусы? Пил собственную мочу? Первичные потребности человека оказались сильнее моих обязанностей… Но я не смогу выполнять свою задачу, если не поем! Как все это глупо! Просто упаду и умру в этих бесконечных песках.
Обязанности… Будто брачный контракт заключали! Прощай, храбрая Раннвейг! Принц Агварес «Бронзовый Лис», единственный законный правитель Айдар, повелитель песков и сабель, революционер и миротворческий деятель верил в тебя, отдал полжизни разработке секретного плана, а ты растянулась, как полудохлая отощавшая кобра на песке в ожидании смерти, не достигнув первого перевалочного пункта.
Мне почему-то стало смешно, когда я представила худую кобру… Занавес, все несчастливы! Смешно то смешно. А в животе бурлит.
Невозможно путешествовать на голодный желудок…
Перешеек через горы был удобен для преодоления даже с лошадью. В горах быстро темнеет, но взошедшая луна на чистом небе освещала мне каменистую, пыльную дорогу.
«Никому не доверяй… пей вино, кто знает, что будет завтра… тебе придется делать многое, что противоречит твоим взглядам… помни, кто твой настоящий враг… сохранить все в памяти, постоянно повторять… это отчасти и молитва и напоминание… в этом краю сложно быть самой собою.
Уже совсем стемнело… а вдруг на меня нападут, убьют и ограбят? Что я должна делать? Никто не учил меня владеть кинжалами…»
Повезло, что в школе я ходила на кружок по стрельбе из лука… но здесь… здесь все по настоящему, реально; я могу умереть от обезвоживания и стрелы налетчика, шпиона…» Я взглянула на Черныша, но его черные глаза были спокойны и умиротворенны.
Зверь знает лучше.
Втянув носом холодеющий ночной воздух, я усиленно вперилась во тьму, и кажется, стала различать едва заметные огоньки. «Надеюсь, это Стылый приют. Сколько я уже иду без отдыха? Осторожно Раннвейг, без фокусов. Пока ты еще айдар. Играть роль рановато. Правда, Черныш? Какая из меня актриса? Точно не такая прекрасная, как Крис…
Последняя мысль немного ввергла меня в уныние.
Конь громко засопел, прижимаясь ко мне гладкой бархатистой мордой.
Но тут откуда-то издалека на меня пахнуло ароматом трав, табака и чего-то древесного. Я потянула поводья назад и остановилась. Кругом виднелись очертания больших валунов, камней, редкие лиственные деревья, смежались колючками. Пейзаж постепенно сменялся более привычным моему глазу…
Что-то тут не так.
– Тихо, Черныш, – шепотом скомандовала я коню, и тот попятился назад, прижав уши, как заправский служебный пес, разлицающий команды дрессировщика. Другой рукой я медленно вытащила саблю из ножен, ощущая ее тяжесть и некую силу, опасную и смертоносную, которая немного сбила меня с катушек.
«Буду сразу резать горло» – кровожадно подумала я и сама испугалась этой мысли. За песчаным валуном показалось какое-то движение, и на меня внезапно и уверенно вышли… два человека. В руках они держали обнаженные ятаганы, такие кривые изогнутые мечи, я видела такие в исторических фильмах, но на монголов они явно не походили. Сквозь кольчугу, надетую на голое тело, я чувствовала, как у меня колотится сердце, грозясь выскочить из груди и своим шумом показать противникам мой страх.
